Приливы жара происходят не в голове, но новое исследование показывает, что они могут начинаться именно там. Группа ученых определила часть мозга, в которой могут зарождаться неприятные резкие возрастания температуры у женщин в первые годы менопаузы.
Исследователи во главе с Наоми Рэйс, профессором факультета патологий медицинского колледжа штата Аризоны, вплотную подошли к пониманию устройства механизма приливов и находятся на пути создания методов лечения.
Команда определила группу клеток головного мозга, называемых КНД нейронами, отвечающих за приливы. КНД-нейроны расположены в гипоталамусе – части мозга, отвечающей за функции жизнедеятельности организма, а также использующейся в качестве проводника между центральной нервной системой и сигналами гормонов.
Изучая КНД-нейроны на крысах, исследователи создали животную модель менопаузы. Они доказали, что самая высокая температура гораздо ниже у тех грызунов, которые имеют инактивированные КНД-нейроны, контролирующие процесс, называемый вазодилатация или расширение кровеносных сосудов, вызывающий прилив крови к коже.
«Отличительной чертой приливов является вазодилатация, – объясняет Рэйс. «Когда вы вспыхиваете, ваша кожа становится красной настолько, что заметно невооруженным глазом. Это попытка организма сбить температуру, потение является ещё одним признаком борьбы организма. Сейчас существует единственный метод лечения приливов – это эстроген - заместительная терапия. Если мы сможем выяснить, что вызывает приливы, мы разработаем новые, улучшенные методы лечения».
«КНД-нейроны отвечают за циркуляцию эстрогена, – объясняет Миттелман-Смит, доктор колледжа, участница исследования. – Когда этих гормонов очень мало, как в случае с менопаузой, эти нейроны сходят с ума. Они растут с сумасшедшей скоростью и создают гораздо больше нейромедиаторов, чем обычно, когда эстроген присутствует в нормальном количестве. И поскольку нейроны общаются сигналами с отвечающими за температуру центрами мозга, мы думаем, что эта активность сообщает телу, что оно горячее, и его нужно остудить. Это приводит в действие механизм остужения, проявляющееся через потение и расширение кровеносных сосудов».
Рэйс решила сравнить самую высокую температуру крыс с интактными КНД-нейронами, с крысами с инактивированными КНД-нейронами. Температура у обоих типов грызунов прыгала вверх-вниз одинаково на протяжении всего эксперимента днем и ночью, но она была гораздо ниже у тех грызунов, которые не были подвержены активности КНД-нейронов.
«У них был более низкий уровень вазодилатации, – заявляет Рэйс. – Их самая высокая температура ниже, чем у крыс с обычным содержанием КНД-нейронов и всегда остается более низкой. Но это не зависит от эстрогена, это зависит от времени суток».
«Казалось, что крыс с более низкой температурой ничего не смущало, – добавила Рэйс, – я думала, они начнут ёжиться и трястись, но этого не произошло. Не было никакой разницы средних температур у обоих видов, поэтому они не мерзли».
Рэйс сказала, что не была удивлена, когда обнаружилось, что за репродуктивную функцию и функцию контроля температуры тела отвечают одни и те же нейронные переключатели.
«Возможность регулировать температуру тела очень важна для репродукции, потому что беременной женщине важно избежать гипертермии. Приливы – это признак чрезмерной активности этих нейронов».
Исследователи обеспокоены тем, что в то время, как КНД-нейроны сильно влияют на повышение температуры тела, они отнюдь не являются основным центром управления температурой тела.
«Если бы это было так, эти существа оказались бы под угрозой, добавила Миттелман-Смит. – По правде говоря, я не рассматриваю КНД-нейроны как центр управления температурой тела в принципе, а просто как группу нейронов, отвечающих за контроль повышения температуры тела».
Ученые считают, что полностью не решили проблему, но они находятся на правильном пути.
